***

Теперь я знаю, из какого сора
Растут стихи, краснея — поспевая —
За солнцем тянет руки песнь хромая
Холодных крыш, щербатого забора

Из ржавой памяти, из тонких ломких листьев,
Из белых зорь, из ревности набатной,
Из детских кубиков — так многовариантно
Слова выкладываешь, вместо букв — лица.

Теперь я знаю: в силу уговора
Стихи растут из нищенских застолий,
Горелых дневников, любимой боли
И рваной пачки псевдо–беломора.


***

Стимулирует мозг к созиданию рифм
Беспечальное дней протеканье.
Ели вечером лечь, окна настежь открыв,
Рифмы тут же пойдут косяками

Сочиняет мой дом, будто он — пароход,
Валит дым из трубы парохода,
И по волнам травы он на север идет,
Трап крыльца погружается в воду.

Ни орущих детей, ни любимого пса
(в этом что–то от ранней Новеллы),
Слева тонет Закат, и не видно лица,
Кровь расплескана: ранен, наверно.

Неудавшийся Ной, сочиняющий миф,
Я пишу — и почти засыпаю.
Симулирует дом, что нарвался на риф,
В крыше — дырка, чердак — протекает.


***


Ехала с Северяниным
В левой руке и с пряником
В правой, считала паузы
Между цветастых слов.
Веяло морем глянцевым,
Балтией и Эстляндией
Слева — читали Фаулза,
Справа — мелькал Светлов.

Маем и ленью веяло
Мне со страниц, как веером,
Книжкой махала лиственной,
Трон Короля сиял…
Станции точно снизаны
Ниткой метро, а снизу бы
Дернуть — слетят манистовым
Звоном в подол менял.

Муза в зеленых линзах
Каверзна и капризна.
Нежный мой, мой единственный,
Время: веди: меня.


***

Однажды я ушла с военной службы
И развелась с еще любимым мужем
Ремонт свершила. Прогнала подружек
И отменила вредный поздний ужин.
Сменила имидж, защитила диссер
И обновила дачные стропила,
И — выкинула бред про игры в бисер
Все выкинула. Жизнь — не изменилась